Ольга Беклемищева: Мы расскажем сегодня о ревматоидном артрите. Это, к счастью, не самое распространенное заболевание, но оно иллюстрирует тот тезис, что профилактике подвластно далеко не все, и некоторые болезни – это судьба, которую надо принять с мужеством и терпением. К этой теме меня заставило обратиться письмо одного нашего слушателя из Крыма, дочь которого уже 20 лет болеет ревматоидным артритом. Это тяжелое, инвалидизирующее заболевание, которым чаще страдают женщины, успехи в лечении которого, безусловно, есть, но до полной победы над ним еще далеко. И я рада представить нашу гостью, которая добилась впечатляющих успехов в лечении этого и других коллагенозов своим нетрадиционным, но разрешенным к применению Минздравом, методом. Сегодня у нас в гостях: Людмила Григорьевна Лапа – врач-иммунолог и пациент с 30-летней ремиссией ревматоидного артрита. Она возглавляет Центр иммунокоррекции имени Ходановой в Москве. С американской стороны в нашем разговоре участвует профессор Даниил Борисович Голубев. И мы начинаем.

Людмила Григорьевна, наверное, для тех слушателей, которые, к счастью, не знают, что такое ревматоидный артрит, нам нужно его немножко описать. Как вы заболели? Какое было начало – острое, подострое? И что послужило причиной, на ваш взгляд?

Людмила Лапа: На мой взгляд, моему заболеванию предшествовало серьезное простудное заболевание, это была ангина, недолеченная, как всегда, или неправильно пролеченная – трудно сказать. Выписали, вышла на работу – новое обострение, и после этого началось воспаление всех сосудов, а потом воспаление суставов. Поставили диагноз – ревматоидный артрит.

Ольга Беклемищева: Это типичная ситуация с ревматоидным артритом?

Людмила Лапа: Часто типичная. Часто заболеванию предшествует простудное заболевание, переохлаждение очень сильное, все, что может вызвать воспаление любой соединительной ткани, а соединительная ткань – это у нас все, это у нас и сосуды, это и мышечная ткань, это и кости, это и суставы, это то, что как раз относится к ревматоидному артриту.

Ольга Беклемищева: Соединительная ткань действительно пронизывает все остальные ткани в нашем организме, она поэтому и называется соединительной. Ну, самые большие скопления – это, естественно, в суставах, в хрящах, в сухожилиях и именно там гнездится этот ревматоидный артрит или, как раньше, по-моему, называли группу таких заболеваний, коллагенозы, да?

Людмила Лапа: Да.

Ольга Беклемищева: На самом деле причина ревматоидного артрита не ясна, насколько я понимаю.

Людмила Лапа: Ну, как пишут всегда во всех прописях, не ясна, но на этот счет было раньше… Как всегда говорю, новое – хорошо забытое старое… Еще в с 1880 года было известно о побочных действиях препаратов.

Ольга Беклемищева: Лекарств.

Людмила Лапа: В 1968 году было очень много исследований, посвященных как раз этому вопросу: как у нас аспирин работает, как антибиотики, как антимикробные препараты? И как раз тогда были работы, которые указывали на то, что побочное действие этих препаратов как раз и приводит к ревматоидному артриту, системным всем заболеваниям – красной волчанке и тому подобному.

Ольга Беклемищева: То есть, очевидно, одним из спусковых факторов вот этих коллагенозов и ревматоидного артрита, в частности, является побочное действие тех лекарств, которые применяются для лечения прежде всего инфекционных или простудных заболеваний.

Людмила Лапа: Да.

Ольга Беклемищева: Ну, а теперь у меня вопрос к Даниилу Борисовичу Голубеву: а как представляют себе американские врачи природу ревматоидного артрита? Насколько это заболевание актуально в США?

Даниил Голубев: Природу этого заболевания американские врачи понимают, я полагаю, так же, как и российские: ревматоидный артрит рассматривается как аутоиммунное заболевание, основным элементом патогенеза которого является атака иммунной системы организма на свои собственные ткани. Болеют, в основном, люди так называемого «молодого среднего» возраста, причём женщины в 2-3 раза чаще, чем мужчины. Заболевание широко распространено в разных районах страны, причём в некоторых из них регистрируется относительно большая частота. В частности, по непонятным причинам, такая тенденция имеет место в, казалось бы, благодатной по климатическим условиям Северной Калифорнии. Рациональной и эффективной профилактики нет. Точное число больных назвать трудно, но совершенно, очевидно, что поражены ревматическим артритом многие десятки тысяч пациентов, находящихся под наблюдением терапевтов, ревматологов, аллергологов. В запущенных случаях нередко развивается тяжёлая инвалидность.

Ольга Беклемищева: И это действительно так. Наблюдая пациентов в вашем центре, я видела людей, у которых большие ограничения в подвижности суставов.

Людмила Лапа: Этого вы не видите у меня. И поэтому я хочу остановиться в основном на таком вопросе, что среди ревматологов на самом деле бытует такое мнение, что если правильно и вовремя диагностировать ревматоидный артрит (есть всего месяц, когда можно пролечить пациента хорошими препаратами, и сейчас именно такие препараты уже есть), тогда может наступить ремиссия на многие-многие годы. В моем случае такие препараты, хотя я была достаточно молода, и не применяли, например, те же гормоны, но применили, я согласилась на это, и воспаление было снято. А потом долечивание у меня как раз пошло на методике, которой мы работаем, это методика гемопунктуры, которая изобретена, я считаю, великим, выдающимся советским ученым Раисой Никитичной Ходановой, доктором наук, и запатентована она в России и за рубежом. Но отношение к ней не очень однозначное. Я считаю себя плодом и результатом действия этой методики, которая помогает нам лечить.

Ольга Беклемищева: Я бы даже сказала, иллюстрацией успешности метода.

Людмила Лапа: Да, иллюстрацией успешности этого метода. Я не говорю об успешности метода при лечении различных других заболеваний. Я только касаюсь именно аутоиммунных заболеваний, потому что ревматоидный артрит – это на самом деле аутоиммунное заболевание, я согласна полностью с нашим коллегой из-за рубежа. Поэтому я могу только сказать, что это лечение… Вот за 30 лет я не принимала ни гормонов, никаких других препаратов, понимая пагубность их действия, и только занималась тем, что мы делали коррекцию иммунной системы именно методом гемопунктуры.

Ольга Беклемищева: Мы этот метод обязательно рассмотрим подробнее. Но сейчас мне бы больше хотелось остановиться на стандарте лечения ревматоидного артрита, чтобы была понятна разница подходов в том или ином случае. Сначала я спрошу у Даниила Борисовича: а как лечат в Америке ревматические артриты?

Даниил Голубев: Ведущим методом лечения ревматоидных артритов является лекарственная терапия. Широко применяются препараты нескольких разных групп: противовоспалительные нестероидные лекарственные формы, уменьшающие интенсивность воспалительной реакции и обладающие противоболевой активностью; противоревматические средства, замедляющие прогрессирование болезненного процесса; иммуносупрессоры, в частности, кортикостероиды, подавляющие активность иммунных реакций. Они используются в тех случаях, когда противоревматическое лечение не даёт ощутимых результатов или при наличии выраженных побочных реакций от их применения. В особо тяжёлых случаях кортикостероиды применяются для внутрисуставных инъекций для снятия острой боли.

Помимо лекарств для лечения ревматоидных артритов используются различные методы физиотерапии, которые не вызывают локального повышения температуры в суставах. Особенно эффективны низкочастотная магнитотерапия и низкочастотная лазеротерапия. Применяется также лечебная физкультура, массаж и так называемая трудотерапия. Нередко разрушенные артритом суставы (особенно часто малые суставы кисти рук и коленные) приходится оперировать и даже заменять. Замена суставов – хорошо освоенный раздел американской медицины.

Ольга Беклемищева: К тому, что сказал профессор Голубев, остается добавить, что в России к стандартной терапии еще иногда добавляют цитостатики, когда уже некуда деваться.

Людмила Лапа: Цитостатики и препараты - сейчас я хочу особенно остановиться на этом, потому что мало пациентов, больных ревматоидным артритом, знают, что ремикейт  включен в список бесплатных препаратов для лечения этого заболевания. То есть все люди, которым положено такое бесплатное обслуживание медицинское, именно могут обратиться к своим врачам и специалистам, и это лечение получить. Единственная проблема в том, что ремикейт тоже не всем показан, и очень осторожны будьте с этим, потому что всем людям, которые обладают какой-то гиперчувствительностью, либо аллергическими заболеваниями, данный препарат надо применять с осторожностью.

Ольга Беклемищева: Потому что это в принципе рекомбинантные моноклональные антитела, и они делаются при помощи белков тех же мышей, и, естественно, они обладают высоким аллергическим потенциалом, как всякий чужеродный белок.

Людмила Лапа: Как всякий чужеродный белок, они могут вызвать аллергическую реакцию.

Ольга Беклемищева: Но это мы немножко забегаем вперед. И вот все это комплексное лечение - оно достаточно тяжелое, насколько я понимаю. И гормоны, и гормональная терапия, и цитостатики, и противовоспалительная терапия, тем более инъекции внутрисоставные - это, вообще-то, серьезная и тяжелая терапия. И насколько мне удалось познакомиться в вашем центре, ваша методика позволяет человеку, что ли, уйти потихоньку, в том числе и от гормональной терапии, что меня, естественно, в высшей степени обрадовало и заинтересовало. Давайте, мы с вами расскажем подробно, в чем же состоит вот этот метод Раисы Ходановой, как он появился и как он действует в нынешнее время.

Людмила Лапа: Про историю метода я уже немножко рассказала, не буду к этому возвращаться.

Ольга Беклемищева: Но это вы мне рассказали. А слушателям?

Людмила Лапа: Тут ситуация какая? Метод на самом деле разработан… с 80-го года начались разработки на базе Института иммунологии.

Ольга Беклемищева: Он как раз тогда только создавался.

Людмила Лапа: Да, тогда только создавался как раз. И 10-й Медсанчати.

Ольга Беклемищева: Это бывшая Медсанчасть 3-го главка, то есть те, кто лечил наших атомщиков и космонавтов.

Людмила Лапа: Раиса Никитична была главным ЛОР-врачом в отряде космонавтов, Она часто наблюдала не только космонавтов, но и обычных людей, всех, кто работали в 3-м главном управлении. На заре своей деятельности проводила много операций по поводу удаления и гланд, и аденоидов, и видела все воспалительные реакции слизистых, которые проходили. Она стала в какой-то момент задумываться, что нужно искать методики, которые позволяли бы без применения препаратов… Она уже видела, что, например, прием антибиотиков вызывает отек слизистых. Раз вызывает отек слизистых, есть такие пациенты, значит, надо искать какую-то альтернативу…

Ольга Беклемищева: Обходной путь.

Людмила Лапа: Да. И вот этот момент она как раз стала использовать различные варианты, эмпирически подбиралось, как надо обрабатывать кровь, что с ней делать. Вот почему-то она остановилась на такой субстанции, известном иммуномодуляторе – нашей собственной крови, которая содержит все имеющиеся и антитела, и аллергены, и клетки иммунной системы, и лимфоциты, и лейкоциты, все это знают, которые нас защищают в первую голову. И когда она применяла эту методику, еще в начале просто, например, аутокровь, были положительные результаты, но потом ей встретилась работа ученого Баранова, который в то время в Минеральных Водах практиковал, и она стала активировать клетки иммунной системы, клетки крови различными препаратами. Лучше всего для этого подошла обычная дистиллированная вода. 10 лет иммунологи занимались исследованием этой методики и долго не могли понять, за счет чего же происходит активация крови именно в данной методике. Оказалось, что в основном гипоосмос является решающим фактором, который позволяет активировать мембраны всех клеток, восстановить иммунный статус человека, пациента, который обратился к нам за лечением.

Ольга Беклемищева: Я немножечко расшифрую. Мне кажется, что мы не все донесли. То есть методика Ходановой предполагает, что у человека берут его собственную кровь, ее забирают из вены, где давление у нас около 3 атмосфер, в шприц, где давление 1 атмосфера, еще, кроме того, добавляют туда воды, и под действием этого перепада давления большинство кровяных телец - эритроцитов - разрушаются, но остаются целыми лейкоциты и лимфоциты. И вот эта аутокровь обратно человеку вводится, но не в сосуд, а подкожно. Там был еще второй интереснейший шаг, который сделала Раиса Михайловна. Он состоит в том, что эту кровь вводят подкожно не абы как, а по определенным точкам. Каким?

Людмила Лапа: Паравертебральные. Это так и называется – паравертебральное введение аутологичной крови. Это по меридиану мочевого пузыря, где у нас сосредоточены…

Ольга Беклемищева: То есть по точкам акупунктуры.

Людмила Лапа: …точки акупунктуры, точки рефлексотерапии, на которые выходят все органы нашего организма и с которыми можно работать. Эта методика поэтому, естественно, при введении препарата позволяет еще параллельно диагностировать: где больно – там орган поражен, больной. Таким образом, врач имеет возможность еще продиагностировать.

Ольга Беклемищева: Корректировать методику в процессе ее выполнения, что тоже очень важно.

Людмила Лапа: Что можно назначить. Потому что эта методика тоже позволяет применять дополнительную терапию, которая нужна. В основном, которая нужна. В основном мы пользуемся естественными препаратами, стараемся все-таки меньше химических препаратов использовать. Но тем не менее мы работаем чаще всего с аллергиками и вынуждены акцентировать на этом внимание, препараты дополнительные не назначаем данном пациенту.

Ольга Беклемищева: Как можно описать того пациенты, который, что называется, «обречен» на вашу методику?

Людмила Лапа: На нашу методику прежде всего «обречены» все люди, которые обладают гиперчувствительностью к любым химическим препаратам, которые выдают непредсказуемые аллергические реакции хотя бы однократно на пенициллин или любые другие препараты, часто и длительно болеющие, пациенты с иммунным дефицитом, такие пациенты, которые на обычных методиках на самом деле плохо лечатся, плохо идут. Но я всегда подчеркиваю, что наша методика не противоречит, а дополняет традиционные подходы к лечению, и мы не исключаем применение препаратов, а, наоборот, их дополняем, если это показано данному пациенту. И в комплексе мы добиваемся хороших результатов. Мне всегда приятно слышать, когда каждый пациент приходит и говорит: вы нам помогли. Мне на самом деле это приятно. Поэтому ситуация такая. Вот мы мало поговорили о второй особенности этой методики, потому что часто задают вопрос при ревматоидных артритах: поражен, деформирован сустав, мы сможем его восстановить или нет? Вот задают такие вопросы. Приходят пациенты, иногда их приводят, приносят, всевозможные серьезные заболевания типа той же склеродермии, это, опять же, нарушение тех же коллагенозов, только в обратную сторону: здесь воспаление, а здесь идет некроз клеток. И я всегда четко объясняю, что все это возможно, но чем моложе пациент, тем это быстрее происходит.

Ольга Беклемищева: Моложе именно по возрасту или по стажу заболевания?

Людмила Лапа: И по возрасту и по стажу заболевания.

Ольга Беклемищева: То есть, чем раньше начнете лечиться, тем лучше.

Людмила Лапа: Да, тем это лучше. Как раз вы видели пациентку, которая при вас показала, что у нее вот эти узлы  ревматоидные все ушли именно на фоне лечения. Хотя она понимает, пока еще терапию мы ей назначили - метотрексат. И поэтому она принимает и терапию, и наше лечение. Она раз в полгода приходит к нам. Мы проводим коррекцию определенную, и она идет с хорошими результатами и качеством жизни, основное. Мы говорим об инвалидизации, а качество жизни у нее хорошее, то есть она может…

Ольга Беклемищева: Да, и, по крайней мере, подвижность в мелких суставах у нее наличествовала.

Людмила Лапа: Да, все восстановлено. За девять процедур практически мы восстановили, вы же видели это… Девять процедур достаточно для того, чтобы восстановить подвижность суставов.

Ольга Беклемищева: Я надеюсь, что это хорошая весть для тех, кто болеет ревматоидным артритом, и для их родственников. Дело в том, что ряд заболеваний устроен таким образом, что нет вины человека в том, что он заболел, нет вины родственников и врачей, просто, действительно, такая судьба. Но это не значит, что нужно смиряться. Я думаю, что всегда нужно искать такой метод, такой способ, который бы позволил победить болезнь. И мне кажется, что его всегда можно найти. А еще я сейчас хочу спросить как раз нашего американского коллегу: есть ли в американской лечебной практике какие-либо принципиально новые препараты, может быть, почерпнутые из зарубежного (для США) опыта?

Даниил Голубев: К такого рода средствам может быть отнесён препарат хумайра, первоначально широко и всесторонне изученный Британским Национальным Колледжем ревматоидного артрита в городе Беркшире. Хумайра - это продукт генно-инженерной технологии, в итоге использования которой был получен препарат рекомбинантных моноклональных антител, разрушающих так называемый человеческий фактор некроза опухолей. Этот фактор является важным звеном патогенеза ревматического артрита, подавление и деструкция которого вызывают уменьшение воспаления и боли в поражённом суставе. В США этот препарат и его аналоги, в частности Энбрел разрешены к практическому применению, так что хумайра, занимает теперь прочное место в арсенале официальных лекарственных средств для лечения ревматоидного артрита.

Ольга Беклемищева: Ну, и наш гость, Людмила Григорьевна, уже говорила, что в России разрешен к применению аналог хумайры или Энбрела, это ремикейт. И он не только разрешен, но и введен в перечень лекарств, которые подлежат бесплатной выдаче, если вы являетесь членом льготируемой категории населения. Ну, а таковых при ревматоидном артрите, к сожалению, большинство. Ну вот, его можно выписать и можно пользоваться.

Людмила Лапа: Но только в стационаре. Я хочу сказать, что это только в стационаре. Поэтому нужно обратиться к врачу, выписать этот препарат и уже в стационаре его прокапать.

Ольга Беклемищева: Потому что нужно помнить то, что говорила Людмила Григорьевна об опасности анафилактических реакций при его применении. Людмила Григорьевна, мы уже описали саму методику, но я еще раз суммирую. Она состоит в том, что человеку вводится его собственная, немного обработанная кровь, причем, вводится подкожно, по точкам акупунктуры, входящих в паравертебральную систему, ту систему, которая заведует мочеполовой, лимфатической и другими…

Людмила Лапа: В основном все-таки лимфосистемой.

Ольга Беклемищева: Лимфосистемой. Как вам кажется, почему же все-таки вот такое странное возвращение собственной крови человеку дает такой безусловный клинический эффект?

Людмила Лапа: Я уже говорила, что новое – хорошо забытое старое. Все забыли, что стволовые клетки были изобретены… было открытие зарегистрировано в СССР. Это именно открытие стволовых клеток Рэмом Викторовичем Петровым, нашим академиком, великим иммунологом.

Ольга Беклемищева: И директором вашего Института иммунологии, да?

Людмила Лапа: Бывшим директором. Сейчас Хаитов у нас директор. И Лией Сергеевной Сеславиной. И это было изобретение тоже где-то 1986 года, если мне память не изменяет. Потому что вот этот препарат… когда готовили препарат аутокрови модифицированный и вводили его на экспериментах с крысками, мышками, конечно, не с людьми, было четко доказано, что стволовые клетки образуются, клонируются и клонируются именно в селезенке, а потом, видно, организмом используются,  уже для восстановления. Вот как раз тогда были сделаны основополагающие заключения по этой методике, что все-таки эффект восстановления именно кожных покровов, то, что мы видим при лечении атопических дерматитов, суставов, восстановления сосудов, как раз играют роль стволовые клетки периферической крови. Но исследования на этом были остановлены где-то в 1986 году, и дополнительных исследований не проводилось по этой методике. Но то, что мы знаем, я вам рассказала, что восстанавливается клеточный иммунитет, это популяция клеток лимфосистемы, и восстанавливается за счет именно стволовых клеток, скорее всего. Этот препарат обладает мощным противовоспалительным и иммуномодулирующим эффектом, что мы видим, потому что восстанавливается иммунный статус практически пациента. Приходят совершенно разбитые – в одном звене иммунитета сбой, в другом звене иммунитета сбой, а когда они уходят от нас, мы делаем иммунограмму (сейчас, слава Богу, эти анализы делаются спокойно) и получаем пациента здоровым, с точки зрения иммунологической.

Ольга Беклемищева: А что было моделью иммунологических заболеваний у мышей? То есть как проверяли действие аутокрови на мышах? Чем они болели?

Людмила Лапа: Они не болели. Их как раз облучали. Вы же на эту тему говорили, что мы в 3-м главке работали, это главк, который занимался атомной промышленностью, и методика эта была, как лечение профбольных, которые подвергнуты были облучению. И вот как раз этих бедных мышек, не людей, специально именно мышек облучали летальной дозой. Потом вводили эту аутокровь, и все мышки выживали. И стали смотреть, за счет чего же они выживают. И выживают они за счет как раз тех стволовых клеток, которые образуются.

Ольга Беклемищева: Очень интересно. Ну что ж, мышки выздоравливали. Вы считаете и демонстрируете на иммунограммах, что иммунный статус человека восстанавливается. Но, наверное, тогда эта же методика может быть применена и для лечения всяких аллергических реакций?

Людмила Лапа: Конечно. Мною запатентовано, как способ лечения аллергических заболеваний. Поэтому мы используем для лечения именно атопических дерматитов, пыллинозы, сейчас ведь…

Ольга Беклемищева: Скоро начнется.

Людмила Лапа: Нет, не просто скоро, по дневнику иммунолога он уже начался две недели назад именно в Москве. Поэтому к нам уже начинают поступать пациенты, которые подвержены пыллинозу и в очень острой стадии. Потому что есть очень много препаратов антигистаминных, но не на всех они действуют. На тех, на кого не действуют, я всегда говорю: милости прошу к нам.

Ольга Беклемищева: То есть у вас не просто центр иммунокоррекции, а центр иммунокорекции при помощи гемопунктуры.

А сейчас - новости от Евгения Муслина.

Американские исследователи из Массачусетского технологического института и Гарвардского университета в Бостоне разработали новый эффективный способ прицельного уничтожения раковых клеток. Для этого больному нужно будет впрыснуть порцию мельчайших, так называемых наночастиц, покрытых летальной дозой молекул химиотерапевтического препарата. Эти «химические снаряды» избирательно атакуют больные раковые клетки, не нанося никакого вреда здоровым.

Новый метод сначала был экспериментально проверен на раковых клетках в пробирках, а потом успешно испытан на мышах с привитыми им опухолями человеческой предстательной железы. Под действием наночастиц опухоли у мышей почти что исчезли, и все мыши остались в живых, тогда как животные контрольной группы, не получавшие лечения, погибли.

«Одной инъекции наночастиц оказалось достаточно для уничтожения опухолей», - сказал профессор-медик из Гарварда доктор Омид Фарохзад.

Хотя такой метод представляется безопасным, его еще нужно проверить на более крупных животных, а потом уже и на людях.

Чтобы повысить противораковую эффективность наночастиц, на них наносится дополнительный генетический материал, так называемые «прицельные молекулы», позволяющие распознавать именно раковые клетки и избегать нападений на здоровые.

Работа, о которой шла речь, опубликована в трудах американской Национальной академии наук.

Распространенная ангиографическая методика, успешно применяемая для диагностирования сердечных болезней у мужчин, чаще всего не способна во время предупредить об опасности при обследовании женщин. Как показало обширное исследование, проведенное под эгидой Национального института здоровья, это объясняется тем, что у мужчин обычно закупориваются главные артерии, тогда как у женщин жировые бляшки забивают в основном мелкие кровеносные сосуды. Этот так называемый «коронарный микрососудистый синдром», или ишемия, только в США повышает риск сердечного приступа, а то и внезапной смерти для более чем трех миллионов женщин.

Ишемическая болезнь сердца – ведущая причина смертности в Америке, а после 1984 года женщин от нее умирает больше, чем мужчин, причем ни обычная коронарная ангиография, ни рентгеновское просвечивание сосудов или желудочков сердца не дают возможности вовремя обнаружить опасность.

«Поскольку пока мы не располагаем надежными объективными методами диагностики специфически женских кардиологических проблем, - говорит нью-йоркский кардиолог доктор Ника Голдберг, - нам следует незамедлительно начинать лечение женщин на основании субъективных симптомов сердечных болезней».

Во многих книжных магазинах в Японии появились отделы, где продаются сборники упражнений, головоломок и кроссвордов, предназначенные специально для пожилых людей. Эти пособия необходимы для так называемой «умственной гимнастики», помогающей пожилым как можно дольше сохранить память, сообразительность и остроту ума и даже предохранить их от старческого слабоумия.

Концепция «умственной гимнастики», ежедневных мозговых упражнений, основана на теориях профессора-невролога Рюты Кавашимы из университета Тохоку. Руководствуясь этими же теориями, специалисты компании Sony разработали специальные электронные игры, предназначенные для взрослых и пожилых людей.

Настоящий бум «мозговой гигиены», охвативший Японию, в значительной мере связан с постарением японского населения. Сейчас уже каждый пятый японец переступил 65-летний рубеж, но пропорция пожилых людей из-за низкой рождаемости и повышающегося долголетия продолжает быстро расти.

И у нас позвонил слушатель. Это Мария Ивановна из Москвы.

Слушатель: А куда можно обратиться по поводу лечения этим методом гемопунктуры?

Ольга Беклемищева: Ну что ж, Людмила Григорьевна, скажите, как до вас добраться?

Людмила Лапа: До нас добраться очень просто. По телефону можно позвонить 445-40-83. Находимся мы на Давыдковской улице, дом 6. Это улица за Поклонной горой находится. Это для москвичей актуально, все-таки далеко она или нет, это именно Кутузовский проспект, за Поклонной горой.

Ольга Беклемищева: Так что звоните, записывайтесь. И еще один вопрос, это не в эфире, но просто человек на пейджер спросил. Он попросил почетче назвать вот этот препарат, который у нас сейчас вошел в бесплатный перечень.

Людмила Лапа: Ремикейт.

Ольга Беклемищева: И возвращаясь к пыллинозам и другим аллергиям, ведь, собственно говоря, насколько я понимаю, что такое ревматоидный артрит и другие иммунные заболевания? Это собственный иммунитет человека вдруг начинает воспринимать собственные же какие-то органы и ткани, как чужаков, и начинает их глушить, то есть бороться с ними, как с опухолью, как с какой-то такой гадостью. То есть у него происходит… «что-то с памятью его стало». В чем это выражается, если рассмотреть по формуле крови, по иммунограмме, и как подтверждаются результаты вашей методики именно в таких биохимических анализах?

Людмила Лапа: Давайте начнем с обычного клинического анализа крови, это повышается СОЭ .

Ольга Беклемищева: Причем очень значительно.

Людмила Лапа: Очень значительно. И, как правило, при длительно воспалительном процессе… Ревматоидный артрит – это все-таки длительное заболевание, оно часто протекает латентно. Я уже говорила, хочу повторить, что если только заболели кисти, забеспокоили кисти рук, ног, надо сразу торопиться к врачу, потому что ремиссия может быть полгода. Именно в этот период нужно лечиться, тогда ремиссия будет на 30 лет. Если прошло само, потом это может очень сильно ударить по организму, и уже наступает острый процесс, который еще тяжелее купировать, потому что иммунитет – это очень саморегулирующаяся такая серьезная система, которая держит все воспалительные процессы, защищает его до последнего. Но если воспаление сильное, как раз и происходит сбой в иммунной системе, и начинается агрессия собственных клеток против собственных же клеток. И начинается агрессия против реактивных белков любых – либо С- реактивный белок, либо ревмофактор , потому что это все белки, которые организм начинает воспринимать, как чужеродные, вырабатывает против них имунноглобулин G , и начинаются все эти процессы воспалительные, которые мы видим потом у пациентов.

Ольга Беклемищева: То есть в анализе крови происходит сдвиг по СОЭ и сдвиг, наверное, по формуле крови?

Людмила Лапа: И по формуле крови. Анемия – это первое, я уже говорила об этом, еще раз повторюсь, потому что длительный воспалительный процесс в организме – значит, гемоглобин вниз тоже падает, количество лейкоцитов и эритроцитов - у кого падает, у кого растет, тоже разные формы бывают. Но это тоже нарушение формулы крови, поэтому нужно об этом тоже говорить. Такие вещи, как моноцитоз, вообще нельзя пропускать без внимания. Если хоть раз вы на это обратили внимание, сдали анализ крови, у вас обнаружился моноцитоз, надо искать, где же воспаления в организме идут, потому что это тоже подчас предпосылка каких-то иммунных изменений.

Ольга Беклемищева: Этих аутоиммунных заболеваний много?

Людмила Лапа: Да, их достаточно много. Уже сейчас идентифицируют, если мне не изменяет память, до 30-ти аутоиммунных заболеваний.

Ольга Беклемищева: И все они приблизительно одинаково лечатся, как ревматоидный артрит?

Людмила Лапа: Если смотреть с точки зрения нашей методики, гемопунктуры, они лечатся одинаково по воздействию. Но очаги разрушения в организме разные. И вот я как раз и говорила: где боль больше, там мы и смотрим, есть проблема или нет. И тогда уже повторяем это лечение по этим участкам, потому что мы не лечим в чистом виде ревматоидный артрит, мы лечим организм. Раз мы лечим организм, мы проходим каждую систему, и, где есть боль, там он и обнаруживается, и вот тогда мы направляем, если нужен узкий специалист, если гормональный сбой, если проблема с щитовидной железой, это сразу выявляется в процессе лечения и небольшого обследования. Мы всегда это делаем. Конечно, если есть проблемы совершенно четкие, там, с щитовидной железой, с гормональной системой, мы сразу направляем к следующим специалистам узкого профиля, которые назначают уже определенную терапию, если такова показана после лечения.

Ольга Беклемищева: У нас следующий слушатель на линии. Это Элла Георгиевна из Петербурга.

Слушатель: Очень рада услышать вашу передачу, потому что как раз именно эти вопросы меня очень беспокоят, и много лет не могу найти ответа. Я очень старый аллергик, многолетний, и сейчас уже аллергия у меня перешла практически в астму. Как раз лекарства мне не помогают. У меня также проблема с мелкими суставами кистей рук и ног. Я хотела узнать, могу ли я обратиться вот с этими своими жалобами, и нет ли у Центра иммунокоррекции какого-нибудь отделения в Санкт-Петербурге?

Людмила Лапа: Отделения в Санкт-Петербурге у нас нет. Еще достаточно серьезная проблема, с которой мы столкнулись, когда переехали из 10-й Медсанчасти, это у нас сейчас нет стационара. Поэтому мы всех рады принять амбулаторно у себя, а со стационаром мы можем только договориться в военном госпитале, с которым у нас есть договор, и там есть врач, который пролечивает. Это к вопросу о лечении. А в Петербурге у нас такого центра нет.

Ольга Беклемищева: Тем не менее, наверное, все-таки можно приехать в Москву, если вопрос стоит остро. И, Владимир Николаевич из Москвы, мы вас слушаем.

Слушатель: Добрый день, коллеги! Я врач по специальности. Хотел бы узнать, ведь осмотическая резистентность эритроцитов и лейкоцитов очень близка, как вам удается разделить их, в каких отношениях вы разводите кровь дистиллированной водой?

Людмила Лапа: Мы кровь разводим 1:5. А эритроциты… это видно было, что лизис эритроцитов происходит практически сразу. Лейкоциты и лимфоциты не страдают при таком соотношении, когда мы разводим… Мы же воду используем не для разведения, вот я подчеркиваю, а именно для того, чтобы создать этот эффект гипоосмоса. И те клетки, которые у нас активировались, их достаточно для введения паравертебрально и для получения клинического эффекта.

Слушатель: То есть одна часть крови и пять частей воды?

Людмила Лапа: Да.

Слушатель: Спасибо большое.

Людмила Лапа: Пожалуйста.

Ольга Беклемищева: Ну вот, врачи уже заинтересовались. Это радует. И следующий слушатель – это Любовь Семеновна из Москвы.

Слушатель: Я недавно сдавала анализы на аутомммунный статус, противоинфекционный иммунитет. И у меня здесь такие цифры, которые меня беспокоят, в частности, антитела к стафилококку здесь в тысячу раз у меня получается… К кишечной палочке, к гнойной палочке… Противоинфекционный иммунитет - ваша методика может как-то помочь в этом вопросе?

Людмила Лапа: Может помочь, но это тоже подход комплексный, и эта методика помогает в этом вопросе. Мы занимаемся инфекционными проблемами, но только единственное, я всегда говорю, не острыми, а именно хроническими, подострыми проблемами, потому что острые проблемы - санация все равно будет необходима, если она нужна – антибактериальная терапия тут будет необходима. Это врач оценит ваше самочувствие, если вы придете.

Слушатель: Так я правильно поняла, что сначала мне нужно к вам обратиться, а потом вы меня направите уже к нужному доктору.

Людмила Лапа: Да, конечно.

Слушатель: Спасибо вам большое.

Ольга Беклемищева: Я бы хотела подчеркнуть то, что говорила Людмила Григорьевна Лапа несколько раньше. То, что аутоиммунное заболевание, скорее всего, вызывается побочным действием антибиотиков или других химиопрепаратов не означает, что их не надо применять, если вам это показано. Другое дело, что нельзя это применять самостоятельно, нужно все-таки получить рецепт, получить назначение врача. И следующий слушатель – это Виктор Николаевич из Москвы.

Слушатель: Будьте добры, Людмила Григорьевна, скажите, пожалуйста, помогает ваша методика при аллергическом дерматите?

Людмила Лапа: Да, конечно.

Ольга Беклемищева: Вот как раз аллергический дерматит – это  хорошо видно.

Людмила Лапа: Как раз аллергический дерматит – это наш патент на это.

Ольга Беклемищева: И Николай Васильевич из Зеленограда.

Слушатель: Я, может быть, не совсем по теме, у меня вот какой вопрос будет. Есть такая процедура плазмоферез. Можно ли использовать эту процедуру при лечении ревматоидного артрита? Вопрос у меня возникает чисто личного плана: у меня три месяца назад умерла сестра именно от этой болезни, она у нее уже перекинулась на легкие, и ей поставили эту процедуру врачи в Нижнем Новгороде. Правильно ли это?

Людмила Лапа: Понимаете, очень проблематично так однозначно сказать по поводу плазмофереза. Иногда его назначают, чтобы снизить ревматоидный фактор. Но все дело в том, что ревматоидный фактор не всегда показатель только именно ревматоидного артрита, это показатель любого хронического процесса, который идет в организме. И часто ревмофактор  повышается у людей беспричинно, не знаем, от чего именно такая реакция иммунной системы.

Ольга Беклемищева: Есть еще серонегативный  ревматоидный артрит, когда ревматологический фактор просто не повышается.

Людмила Лапа: И плазмоферез при этом не всегда показан, но некоторым пациентам он очень сильно помогает именно для того, чтобы убрать ревмофактор.

Ольга Беклемищева: Поэтому, Николай Васильевич, Людмила Григорьевна не видела же вашу сестру… Примите наши соболезнования. Но она не может оценивать действия докторов, которые видели вашу сестру.

И следующий слушатель – это Николай Александрович из Москвы.

Слушатель: Будьте любезны, Людмила Григорьевна, ваша методика может помочь при лечении дисбактериоза, вызванного беспорядочным массированным введением устарелых антибиотиков?

Людмила Лапа: Может, но только при коррекции дополнительной комплексной, и наша методика… мы это делаем.

Слушатель: Дисбактериоз привел к нарушению работы кишечника тяжелейшему.

Людмила Лапа: Да, приходите, пожалуйста, мы вам поможем.

Ольга Беклемищева: И следующий слушатель- это Нелли Николаевна.

Слушатель: Может ли ваша методика помочь при лечении коксартроза ?

Людмила Лапа: В комплексе при лечении коксартроза мы назначаем препараты очень часто и нашу методику. Все дело в том, что, тут еще не прозвучало, методика позволяет возвратить резистентность ко всем препаратам, которые есть. Потому что, часто применяя препараты, организм не чувствителен к ним. Вот как раз когда мы коррекцию иммунитета сделаем, чувствительность эта восстанавливается, поэтому мы даже любим назначать чаще после лечения сразу препараты. Как даже химиотерапия… После химиотерапии любой мы берем пациентов, пролечиваем их, потом через где-то две недели проводим химиотерапию, а анализ крови остается клинический хорошим. Это тоже как показатель того, что иммунитет уже резистентен к данному препарату, и он хорошо его воспринимает и даже не уменьшает…

Ольга Беклемищева: Ну, скорее, не резистентен, а чуствителен.

Людмила Лапа: Чувствителен.

Ольга Беклемищева: И следующий – это Инна Александровна из Москвы.

Слушатель: Смогу ли я обратиться к вам со своей проблемой? У меня аутоиммунный тиреоидит. При этом антитела к пироксидазе – превышение в девять раз. При этом суставы у меня болят: 30 лет назад был травматический... Я хочу спросить, во-первых, с коррекцией иммунной системы сможете ли вы мне помочь в проблеме с аутоиммунным тиреоидитом? Может быть, скорректируете. Потому что свой иммунолог, тот, который работает в обычной поликлинике, говорит, что с этим сложнее бороться, чем просто это перетерпеть.

Людмила Лапа: Нет, коррекция здесь есть определенная, и как раз мы работаем с иммунологом из нашего центра эндокринологии, который занимается вопросами тиреоидита. Если нужна будет какая-то терапия, они подбирают тогда. Просто у нас нет своего эндокринолога, но мы направляем тогда. А коррекцию иммунологическую когда делаем, после этого, естественно, становится все лучше. Самое главное – качество жизни повышается. Я вот всем объясняю, что мы, может быть, не всегда можем излечить от какой-то болезни… Вот мне говорят: как часто к вам нужно приходить? Я всегда говорю: по самочувствию. Если вы себя плохо чувствуете, приходите, мы вам поможем, поставим на ноги. И дальше вы уже будете сами решать, что вам нужно для того, чтобы ваш организм работал, как следует. Но что такое ремиссия? Я всегда говорю: это смена образа жизни. И часто в рекомендациях наших именно профилактика в силу нашей лености, я даже не знаю никаких других факторов, многие не соблюдают это… И подчас возвращаются с достаточно острыми случаями, потому что, например, говорим - придите тогда-то – пациенту. Есть такие условия в каждом заболевании, когда обострения могут быть.

Ольга Беклемищева: Скажем, раз в полгода?

Людмила Лапа: Раз в полгода, либо через полтора месяца мы кому-то назначаем, либо через три месяца, все зависит от заболевания, которым мы занимаемся. А пациент чувствует себя хорошо в этот период, и он не приходит. А иммунитет… как раз в этот момент происходит сбой. Надо ему помочь. Мы же не просто так назначаем. Для того у нас и работают все врачи, чтобы заниматься любой проблематикой, с которой к нам обращается человек. Поэтому в этой ситуации иммунокоррекцию мы вам проведем. Антитела они вначале подрастают (какой-то период даже есть, просто я знаю, что это), потом они уменьшаются. Тут по-разному. Все зависит от того, как ваш организм к этой коррекции отнесется. А контроль для этого есть. Контроль – анализ крови. Берем с вами гормоны, берем анализы на антитела и проверяем. И если все движется в нормальном направлении, значит, все хорошо, если нет, то тогда гормонозаместительную терапию вам назначает уже специалист.

Ольга Беклемищева: То есть это не альтернативная методика, а дополняющая, но с очень хорошим эффектом. И следующий слушатель – это Ирина из города Одинцово.

Слушатель: Людмила Григорьевна, у ребенка с семи лет хронические ангины были, в 10 сделали операцию, возбудитель клепсиелла. Сейчас у него хронический гайморит. Каждый месяц – это сопли, сопли, общее состояние плохое. И в семейно мы тоже… маму заразил ангиной.

Людмила Лапа: Приходите. Дети – это наша радость, потому что дети на нашей методике… даже с ювенильными ревматоидными артритами мы наблюдаем детей, не наблюдаем, а лечим, наш препарат для них является базисным, который мы готовим. Мы по определенной схеме лечим этих пациентов. И даже ювенильные ревматоидные артриты с деформацией, с воспалениями, с контрактурами, все это выправляется постепенно. А уж с гайморитом справимся. Это лечение как раз и было ЛОР-доктором изобретено для того, чтобы помогать при хронических воспалительных процессах, а у вас как раз таковой и есть.

Слушатель: А у нас еще одна проблема. Я, отец, мать, бабушка, у нас у всех все, что у ребенка начинается, через неделю мы все этим болеем, вот уже лет пять мучаемся. Это что значит? Внутрисемейная инфекция, да?

Людмила Лапа: Да, такое есть, потому что даже при фурункулезе часто сталкиваемся, есть какой-то очаг где-то у вас, и вы его переносите. Для этого мы делаем определенные обследования. Надо посеять мокроту, высеять, что вас беспокоит, именно какой у вас… Часто золотистый стафилококк является вот таким…

Слушатель: Нет, у нас нет золотистого стафилококка, у нас клепсиелла.

Людмила Лапа: Это другое немножко, но это тоже, в общем-то… Я всегда говорю: с этим нужно и можно бороться.

Ольга Беклемищева: Ну а потом, естественно, у вас достаточно похожая слизистая, если вы – одна семья.

Людмила Лапа: Генетический похожая.

Ольга Беклемищева: И, соответственно, естественная реакция на один и тот же раздражитель. И последний вопрос, на который мы успеем ответить, это Алевтина Сергеевна из Москвы.

Слушатель: У меня, помимо остеоартроза, остеохондроза, дегенеративно-дистрофических изменений, всякие узловые изменения маленьких суставов рук и ног и коленных суставов, еще присутствует болезнь Форестье.

Людмила Лапа: Обращайтесь, поможем!

Ольга Беклемищева: Я прощаюсь с вами. Постарайтесь не болеть!

Источник: Радио Свобода